Как выглядит лагерь ЧВК Вагнера под Краснодаром

“Война – вовсе не то, о чем читал пацаном в книжках”

Мы познакомились с Алексеем (имя изменено) в 2014 году в Москве, когда он отправлялся в воюющий Донбасс. Я рассказал ему об Алтае, поговорили за жизнь – ничего примечательного. Собеседник уезжал воевать. Говорил, что в армии не довелось взять в руки оружия (всю службу провел за баранкой авто), так хоть теперь….

Спустя три года Алексей неожиданно позвонил и сообщил, что находится в Усть-Коксе и вроде бы надолго, обещал приехать навестить в Барнаул. Но не приехал. Следующая встреча состоялась несколько месяцев назад в Первомайском районе, куда знакомый заехал по “небольшим делам”. А живет сейчас, как сообщил, там же, в Усть-Коксе.

Рассказал, что прошлое обещание не сдержал, потому что снова поехал на войну – уже на Ближний Восток, в Сирию. И еще много чего рассказал.

“Родом я из одного не очень большого города в Тюменской области. Называть не буду, в свое время моя история там нашумела, и не хочу, чтобы снова имя всплывало…. В Донбассе я пробыл до лета 2017-го. И понял, что там идет и куда. Стало ясно, что слишком самостоятельных зачищают или подставляют. И уехал.

В то время многие уехали, включая знаковые фигуры типа Прилепина. Вспомнил твои рассказы про Алтай и махнул сюда. Домой не хотелось – город маленький, но суетливый. А мне успокоиться хотелось. Война все-таки корежит человека. Несколько месяцев сидел в Усть-Коксе, работал в окрестностях на стройке, водителем…

Но долго так не смог. Видно бог войны глубоко мне в душу забрался. Читал про войну в Сирии, про ЧВК Вагнера и в один прекрасный день собрал вещи и поехал на базу “вагнеровцев” в Молькино в Краснодарском крае. Ничего про нее не знал, но был уверен, что найду – Молькино же не Москва. Местные, был убежден, точно знают, где находится”.

Местные знали. Так он оказался в ЧВК Вагнера, в структуре, вокруг которой в СМИ крутится немало мифов и домыслов. Алексея поразило, что особых требований к нему и другим новобранцам не предъявлялось. Самый общий медосмотр, выполнение несложных физических нормативов – и ты зачислен. О том, куда предстоит ехать, командиры говорили уклончиво. На вопросы отвечали “в ближневосточный регион, на охрану объектов”. На деле все оказалось несколько иначе.

Как выглядит лагерь ЧВК Вагнера под Краснодаром

“Какая там охрана – в самое что ни на есть пекло попадали, в самые настоящие бои с ИГИЛ и с подразделениями части сирийской оппозиции, которая против Асада воюет. Несколько раз реально боялся, что живым не выберусь. Но ничего – пара небольших царапин и все. В то время как нескольких товарищей, отличнейших ребят, отправил домой “двухсотыми” (на военном жаргоне так называют “груз 200” – гроб с телом погибшего бойца, – прим. авт.).

Мог попасть в печально известный рейд в феврале 2018-го в Дейр-эз-Зор, когда американская авиация несколько человек из “Вагнера” расстреляла. В российской прессе потом писали, будто наши военные американцам за это “ответку” сделали. Чушь все это. Ни за что так и не ответили. Этот случай вообще стал поворотным. Стало ясно, что человеческая жизнь здесь ничего не стоит, раз никаких выяснений потом не было”.

После февральской трагедии 2018-го некоторые товарищи Алексея расторгли контракты и разъехались. Он же задержался в Сирии на несколько месяцев. Потом вернулся домой.

“Знакомый предлагал из Сирии в Ирак ехать. Он договорился с какой-то ЧВК готовить местных бойцов. Но мне не хотелось – насытился я этим ближневосточным колоритом по самое не могу. К тому же мне сказали, что выплатят положенные премиальные, по месту жительства перечислят. И я поехал домой. Ждал три месяца, звонил, узнавал. Потом на карту кинули какие-то крохи, вот и все премиальные…

А в целом дома нечего было делать. Ничего хорошего в родном городе не увидел, ни работы нормальной, ни перспектив. Я ведь в Донбасс в 2014-м поехал, чтобы проявить себя. Думал, выберусь из своей дыры – человеком себя почувствую. Да и в Сирию, по большому счету, за тем же ехал. Когда домой возвращался, премиальные ждать, один сайт упомянул меня среди тех, кто был в ЧВК Вагнера. А я родным говорил, что водителем в строительную фирму еду. В общем, скандал был. Журналисты еще с месяц звонили”.

Как выглядит лагерь ЧВК Вагнера под Краснодаром

Из родного города Алексей отправился в Усть-Коксу. Через несколько месяцев, уже в этом году, снова оказался в Сирии. На этот раз его хватило на два месяца.

“Больше не выдержал. Среди личного состава заметно прибавилось, прямо скажем, сомнительных людей – с низким уровнем боевой подготовки, хилых, пьющих, криминальных персонажей. Мне предлагали двинуть в Венесуэлу, Ливию, но я на Алтай поехал. Оклематься. Эти два месяца были как два года…”

О том, почему его тянет в горячие точки, говорит неохотно: “Сложно сказать… Да, война это вовсе не то, о чем пацаном читал в книжках. Особенно война сегодня. Но ты будто привыкаешь к ней. Конечно, есть очень много тех, кто мечтает заработать какие-то деньги и вернуться домой. Но среди них попадаются такие, кто, уехав на родину, потом возвращался. Спрашиваешь, почему снова приехал, отвечает: “Дома тоскливо как-то”. Хотя не у всех так, думаю”.

“Было два пути – в криминал и за границу”

Игорь Коваль – бывший боевой офицер Советской Армии, полковник, автор книги “Приватизация войны. Русский взгляд” об истории ЧВК и наемничества. Участвовал в боевых действиях в Афганистане, Средней Азии, позже добавились и другие. После распада СССР выбрал путь hire Guns и работал в зарубежных ЧВК в Юго-Восточной Азии, Африке, на Ближнем Востоке.

“Развал Советского Союза застал меня и моих товарищей в Узбекистане, там размещалась бригада и, соответственно, наш полк. Работы было много. Ведь все помнят, что происходило под конец СССР. Средняя Азия хапнула по полной. Исламский радикализм через национализм и бандитизм полез со всех щелей. Советские военнослужащие – единственная сила, которая могла остановить продвижение вакханалии на север.

Но потом там все большую роль стал играть национализм. Мне и моим товарищам было предложено принять присягу Узбекистана, я отказался и был уволен, хотя карьерный рост был неплохой. Но присягу принимают один раз в жизни и той страны, где родился: так мне отец говорил в детстве.

Мы стали разъезжаться. Тогда два пути было: или в криминал, или за границу. Многие выбрали второй путь. А поскольку мы, бывшие военные, поддерживали связь друг с другом, то узнавали о возможностях поработать за границей. Происходило это примерно так: кто-то находил работу, скажем, в Африке, Юго-Восточной Азии или еще где, связывался с другими и сообщал: нужны такие-то специалисты. И мы ехали, потому что в криминал идти не хотелось”.

О частных военных компаниях мой собеседник говорит так: “В мире ЧВК преобладают западные страны – прежде всего США и Великобритания”.

“Какого-то дискомфорта не было. Тогда у нас шел такой развал, что военные думали, как выжить. Было важно ощущение нужности, востребованности. И многие отправились воевать в Югославию на стороне сербов. Это были 1992-1994 годы.

Для некоторых было вообще неприемлемо воевать на территории бывшего Союза: хоть в Чечне, хоть в Приднестровье или еще где-то. Потому что в тех войнах и конфликтах нередко друг другу противостояли вчерашние военнослужащие Советской Армии. Конечно, в англосаксонских компаниях есть элемент дискриминации представителей славянских народов в плане оплаты и занятия командных должностей, но разница в оплате у них и тем, что люди могли заработать дома, была так велика, что подобные вещи воспринимались как незначительные трудности”.

“В западных ЧВК, да простят меня патриоты, несмотря на элемент дискриминации, все же ценят человеческую жизнь и стараются все привести к правовым нормам, к военной этике. Ты знаешь, что никто тебя, образно говоря, за три копейки разменивать не будет. Нет обмана там и с деньгами. При мне был случай, когда один парень подорвался на мине и погиб.

Мотивы, по которым люди сегодня идут в “неформальные” российские ЧВК, Игорь Коваль оценивает однозначно: “Это прежде всего неустроенность, огромные сложности для нормального здорового мужика найти работу на родине. И многие оказываются в горячих точках. Скажу, что второй раз оказаться там почти никто не хочет.

“В Донбассе и Сирии работали не ЧВК”

Тему возможной легализации профессии сотрудника ЧВК в России я неоднократно обсуждал с Олегом Валецким – известным писателем, публицистом, участником войны в бывшей Югославии, работавшим в некоторых зарубежных частных военных компаниях.

“Вопрос придания ЧВК и их работникам официального статуса тесно связан с социально-политическим устройством России, ее историей и общественной психологией, – убежден Валецкий. – На Западе этими компаниями руководят лица, понимающие, что данные структуры должны приносить экономическую выгоду, а в России ЧВК пытаются создать по типу армейского подразделения.

Здесь единственный, на мой взгляд, возможный путь – это придание прав самостоятельных экономических и юридических субъектов службам безопасности больших госкорпораций. Чем-то подобным в настоящее время обладает предприятие “Луком” нефтяного концерна “Лукойл”. Вопрос же работы на подрядной основе с подобными предприятиями каких-либо частных ЧВК для работы как в Российской Федерации, так и вне ее, зависит от политиков РФ, в чем немаловажную роль играет сама внутриэкономическая ситуация в России и, соответственно, возможность входа сюда иностранных инвесторов.

Уже в процессе подготовки материала я пытался дозвониться до Алексея. Несколько попыток не принесли результата. Как во время его предыдущих командировок в Сирию…

Частные военные компании (ЧВК) – коммерческие структуры, созданные для выполнения специализированных задач, связанных с охраной, защитой, консультированием, разведкой, логистикой, стратегическим планированием и пр. Деятельность ЧВК в мире определяется документом Монтре (Россия не подписала его). Чаще всего сотрудники ЧВК используются в качестве военных советников, инструкторов для подготовки полицейских и вооруженных сил.

Самые известные в мире ЧВК – Academi (ранее называлась Blackwater), MPRI, DynCorp (все из США), G4S, Erinys International (обе – Великобритания) и др.

Как выглядит лагерь ЧВК Вагнера под Краснодаром

В России частные военные компании не имеют законодательной базы – попытки принять закон о ЧВК предпринимались в 2012, 2014 и 2018 годах, но ни разу подготовленные в Госдуме законопроекты не доходили до обсуждения. С 2014 года в Донбассе, Сирии, Ливии, Венесуэле и некоторых странах Азии и Африки действовала незарегистрированная ЧВК Вагнера. Российские компании “РСБ-групп”, “Редут Антитеррор”, Moran Security Group, называющие себя ЧВК, чаще всего зарегистрированы в офшорных зонах.

Поделиться:
Нет комментариев

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Все поля обязательны для заполнения.

×
Рекомендуем посмотреть
Adblock detector